О добровольцах-поисковиках, сложностях организации поиска и взаимодействии со спасателями и МЧС в интервью БНК рассказала председатель волонтерского объединения «Георгиевские волонтеры» Елена Фомчина.
— Когда и как появилась ваше движение?
— История нашей организации началась с поисков заблудившегося в лесу Георгия Родионова. Это было год назад, в августе. Родственники пропавшего просили людей о помощи. Они настолько активно работали, что люди отзывались, они приезжали на поиски по 20-40 человек за раз. Его искали на протяжении одиннадцати дней родственники, группы добровольцев и спасателей. Мы подключились на третий день поисков – наша команда собралась из социальных сетей. Но, к сожалению, мы не успели. Георгий не дошёл десятки метров до федеральной трассы. После этого случая мы, добровольцы, организовали объединение по поиску людей и назвали его в честь Георгия Родионова «Георгиевские волонтеры». Возраст участников различный — от 18 до 50 лет.
— В каких городах действует движение?
— Сейчас только на территории Сыктывкара и Ухты, но есть люди из других городов, с которыми мы сотрудничаем. Там еще нет определенной группы, потому что немногие могут быть уверены в своих силах.
— Как к вам поступают запросы по поиску?
— В первую очередь у нас есть человек, который ведет наблюдение за социальными сетями. Если сведения распространяются через другие информационные порталы или СМИ, мы проверяем информацию. Если у нас есть связь с журналистами, мы делаем это через них, а потом непосредственно связываемся с людьми, чьи родственники или близкие пропали. Следом мы узнаем информацию по телефону МЧС или в следственных органах, в основном это подтвержденная информацию, которая есть у сотрудников на телефоне доверия. Иногда родственники сообщают о пропавшем напрямую нам, но не так часто.
— Как построена ваша работа?
— Сейчас у нас один поисковый отряд. Всегда есть пять человек, готовых выехать на объект – будь то день, будь то ночь. Поисковый отряд вызывают по необходимости. Например, последний звонок у нас поступил в Ухте от дочери пропавшего, она сказала, что им нужна помощь. Естественно, помимо нас уже был задействован ухтинский спасательный отряд. Они уже были на поисках, когда мы приехали – это была ночь. Человек нашелся, он вышел на звуки сирены. В это время мы зашли в лес, 45 минут обследовали определенный квадрат, который установили с сотрудниками спасотряда. К счастью, присутствовали на месте, когда пропавший человек вышел.
— Есть ли другие примеры волонтеров-поисковиков по России?
— Основатель движения поисковиков в России – Лиза Алерт. Но у них определенная система, по которой они давно работают. Мы с поисков Георгия Родионова стали создавать свою систему, по которой работаем и сейчас. У движения Лизы Алерт есть поддержка со всех сторон: МСЧ, спасотряд. У них есть профессиональные медики, есть оборудование, автомобили. Люди подготовленные: у них проходят различные слеты, обучающие семинары. Мы действуем на общественных началах и сейчас начинаем налаживать взаимодействие с МЧС.
— До этого с кем вы сотрудничали?
— Мы взаимодействовали только со «СПАС-Коми» с глазу на глаз. Общались со спасотрядом Ухты, с их начальством. Изначально, когда мы только искали Георгия, они брали нас с собой на поиски и дали нам те навыки, которыми мы владеем сейчас: как происходит проческа леса, какой интервал должен быть между людьми, сколько человек может быть в основной цепочке.
Когда мы искали Георгия, в последний день поисков у нас была цепочка из 20 человек. Сотрудники «Спас-Коми» определили наши действия, мы взяли своих ребят и вышли. Тот человек, который возглавлял цепочку, и тот, что замыкал, общались между собой. В середине еще был человек, который координировал действия и контролировал работу. Мы осваивали все это с нуля. Когда мы пошли на проческу местности, получилось так, что из-за неопытности мы сместились с прямой влево с разницей в метров 10-15. Уже правильно мы пошли обратно и четче координировали свои действия – и тогда нашли Георгия в квадрате 336. Это значительный опыт, тогда многих это ввергло в шок. Те, кто остался в нашей команде волонтеров, стали понимать, как важна координация действий.
— Как вы действуете во время поиска на местности?
— Проческа местности – это такая система, которую качественно может обозначить только спасатель. У нас нет таких профессиональных навыков. Мы руководствуемся тем, что спасатели говорили нам делать, когда мы поначалу прочесывали местность вместе с ними. 20 человек — это длинная цепочка, ею очень сложно управлять. В начале цепочки человек, в конце цепочки тоже, естественно, с рациями, в середине цепочки – еще один. Связь — перекличкой, чтобы держать это расстояние и пройти его ровно. Ведь потом надо исключить этот квадрат, если нет результата. Интервал минимум 5 метров, чтобы был обзор. Если мы ищем человека сидящего, лежащего, может ему стало плохо или он уже умер, его трудно заметить. Он может быть в листве, в траве. Даже если есть описание одежды, оно не всегда правдоподобно.
Перед долгими поисками обязательное собрание, где мы обозначаем когда, где и какую местность мы будем прочесывать, и как мы это будем делать. Если людей много, то они разделяются на группы, определяют для себя квадраты на карте. Бывают такие моменты в проческе, что нужно для поисков минимальное количество людей. Большое число людей могли бы истоптать следы и помешать действиям поисковиков. Если же знаешь, что нужно прочесать местность массово, тогда нужно много людей. Это все решается внутри команды.
— За день сколько могут длиться поиски?
— В сутки можно пройти больше 20 км. Если ты приезжаешь в 9 утра на место, то вместе с перекусами возвращаешься обратно в 18 или 20 часов. У кого больше времени есть, те остаются подольше. 6-8 часов может уходить на поиски вместе с дорогой. Это зависит еще и от других факторов.
— Как ведут себя люди в поисках, которые ведутся неделями и месяцами?
— У нас было такое, что мы до двух месяцев искали человека безрезультатно. Сначала было очень много людей, потом происходит спад. Люди опускают руки – кто-то уходит с поисков. Те, кто остаются, самые крепкие, их максимум человек 20. Чтобы избегать таких спадов, нужно налаживать отношения внутри команды. Мы никого не заставляем, но стараемся поддерживать друг друга. Это большая проблема – как оставить волонтеров на поисках.
— Как привлекаются к работе добровольцы?
— Инициативно. У нас нет особых ресурсов, кроме социальных сетей, мы привлекаем волонтеров за счет размещения информации.
— Вы проводите специальные обучающие тренинги и занятия?
— Мы в основном нарабатываем на практике, но у нас проходят собрания еженедельно, где мы разбираем отдельные темы. Мы хотели бы приходить в ухтинский спасотряд, чтобы они давали нам основы, но пока у нас такой возможности нет. Нам не хотелось бы своими действиями дискредитировать работу поисковых структур. Сотрудники любой структуры могут воспринимать наши действия таковыми: если мы не будем сотрудничать, мы можем помешать их работе. Мы пока ещё просто добровольцы.
— Налаживание отношение с МЧС поможет вам с обучением?
— Мы очень хотим, чтобы это произошло. Все надеются, что это позволит нам сделать шаг вперед – и в Сыктывкаре, и в Ухте.
— Как со стрессом, спадом из-за безрезультатных поисков справляются волонтеры?
— Среди наших волонтеров есть медработники, педагоги, психологи. Много разных специальностей, которые дополняют друг друга. Все волонтеры – как одно целое. Общность сама снимает стресс. Те собрания, которые мы проводим, нас сплачивают. В профессиональной помощи психологов мы не нуждаемся.
— В процессе поисков вы общаетесь с родственниками пропавших, продолжается ли оно после?
— В основном эти люди становятся нашими волонтерами. Но если же и нет, мы стараемся поддерживать с ними связь и помогать.
— Как вы планируете развивать «Георгиевских волонтеров»?
— У нас в планах расти. Помимо поискового, у нас есть проекты помощи людям, которые оказались в трудной ситуации, они охватывают социальную сферу. Мы стараемся внедрить своими силами детей-инвалидов и людей с ограниченными возможностями в общество. Мы стремимся все наши направления развивать и в других городах республики и, конечно же, рады сотрудничеству и инициативному взаимодействию.
